Первая мысль: оказывается и на Левом берегу Липецка, с его не самой благоприятной экологией, можно дожить до векового — и более — юбилея. Вторая — в этом месяце у нас в области две бабушки отмечают 105-й день рождения: одна живет в сельском районе, другая в областном центре, а значит, ни тишь и гладь деревенской окраины, ни загазованность и суета большого города сами по себе не влияют на число лет, отпущенных Богом каждому на этой Земле…
Самостоятельная и обаятельная
— Я родилась, — медленно, выразительным голосом выводит Надежда Дмитриевна Бубнова, — 17 сентября тысяча девятьсот двенадцатого года…
Поверить в это почти невозможно: сидит бабуля — маленькая, худенькая, в красивом цветастом платье, с аккуратно уложенными белыми волосами — и рассказывает вроде бы обыденные вещи: как училась, где работала, за кого замуж вышла… А в голове не укладывается, как это стопятилетняя женщина сохранила такой ясный ум, твердую память и невероятную крепость духа!
— Может, мне переодеться? — вопрошает она свою соцработницу Елену Шаталову, красноречивым жестом указуя на свой наряд: а вдруг нужно что-то более строгое, официальное, для газеты же снимать будут. И столько в этом чисто женского безыскусного обаяния, что понимаешь: человек не просто надрывно тянет лямку старости, а живет светло, чисто и достойно.
При малейшей попытке соцработницы помочь, поддержать — а наш фоторепортер сменил несколько ракурсов во время съемки — бабушка непреклонно твердила:
— Не надо, я сама, сама!
Свой мир
Сама она до сих пор и еду себе готовит, и посуду моет, и стирает (а занавески, к примеру, еще и крахмалит!). Разве что прибраться помогает соцработница или племянница наезжает.
Догадаться, что в этой квартире живет, по сути, очень пожилой человек, можно только по обстановке: массивным стульям с фигурными ножками, радиоприемнику у дивана с валиками советских времен, по ковру на одной стене и портрету Ленина на другой, а также по старинным вышивкам под стеклом, вязаным салфеткам на «горке». А холодильник Зил-Москва и вовсе музейный раритет. Но вокруг чистота и свежесть, удивительный мир человека, сохраняющего свое жизненное пространство в том виде, в каком оно помогает ему сохранить себя самое.
Никогда не думала, признается Надежда Дмитриевна, что проживу так долго. Здоровья отменного не было, частенько прихварывала и даже в больницах лежала, но не сдавалась. Физкультурой не увлекалась, никаких диет не признавала. Просто жизнь приучила быть скромной и непритязательной во всем.
Судьба привела
Надежда была третьей из четверых детей в отчей семье, родилась в городе Мышкине Ярославской губернии. В 1919 году пошла в школу: первый класс, вспоминает она, располагался в бывшей богадельне, потом в бане, тоже бывшей. Отец очень хотел, чтобы дети учились, и Надежда окончила девятилетку — суперобразование по тем временам. Но в техникум ее не приняли: социальное происхождение подвело. Отец после революции был счетоводом, то бишь служащим, а в первую очередь тогда котировались выходцы из рабочих семей. Но и трудоустроиться не удавалось — в 1928 году, вспоминает она, безработица была страшная. Однако ее взяли ученицей на почту с месячным окладом 17 рублей 20 копеек.
Вскоре семья переехала в Тверь, позже Калинин. И там судьбе было угодно привести ее в районный отдел народного образования. Девушке предложили поучительствовать в деревенской школе. Ей понравилось. Закончив затем курсы и учительский институт, она стала преподавать русский язык и литературу. Вышла замуж за директора школы Алексея Бубнова. В Великую Отечественную он стал кадровым военным, а Надежда Дмитриевна, соответственно, офицерской женой. И последовала за ним аж в Германию, где он проходил службу.
Неисчерпаемые силы
Библиотекарь парткабинета, председатель женсовета, активная общественница: вот вкратце ее дальнейшая трудовая биография. Из ГДР мужа перевели служить в Краснодар, потом в Липецк. Она была счастлива с ним и бережно хранит его портрет — подполковник в отставке с рядом наград на кителе, который она сшила ему собственноручно. Прожили вместе более полувека. Из них тридцать лет — в квартире на проспекте Мира. Еще тридцать, с 87-го года, она живет здесь одна.
Скучно ей никогда не было. Если уж в сто пять лет не опускает руки, то в молодые и зрелые годы чем только не занималась. Шила, вязала, вышивала. Могла шубу стачать. Пекла фирменные пирожки. И вообще готовила много — столы собирала для сослуживцев мужа и их жен, для соседей, родных. Сама очень неприхотлива и в еде, и в комфорте. «Вы едите мало, а работаете много, вас в старину было бы выгодно нанимать»,— как-то сказали ей. А брат так и называл ее — «Надежда неутомимая». Все уже с ног собьются, а она работает. Откуда силы брала?
— Не знаю, наверное, они у меня неисчерпаемые. Я на все ловкая была, за что ни бралась — все у меня получалось, — вспоминает Надежда Дмитриевна.
Запас счастья и доброты
И тут она раскрыла несколько своих секретов. Там, где в семье лад и мир, люди не растрачиваются зря, сохраняют энергию, считает долгожительница. У нее и родители — Дмитрий Георгиевич и Анна Васильевна — жили дружно и счастливо, дали детям запас доброты и взаимопонимания, и с мужем у них были гармоничные теплые отношения.
Важно также, говорит она, поддерживать в себе интерес к окружающему: читать, слушать радио, смотреть телевизор. Книги и газеты — в том числе «Липецкая» — были ее непременными спутниками. Оказалось, они еще и ровесницы, правда, Надежда Дмитриевна чуть старше «Липецкой газеты». Из-за зрения она сейчас не читает, но соцработница обязательно прочтет ей эту публикацию вслух.
Еще один секрет: рано — часов в пять-шесть утра — вставать и рано, отобедав часу в седьмом, ложиться. «Огня не зажигаю, — признается она, — особенно теперь, когда плохо вижу». А вот ест все: картошку, творог, сардельки, бутерброды. Кстати, Надежда Дмитриевна попивает и кофеек, с молоком. Главное, соблюдать чувство меры, говорит она. И вот ее главный совет:
— Старайтесь жить интересно, дружно, честно, упорно одолевать свои беды и трудности, всегда оставаться на ногах и никому не быть обузой! И даже не заметите, как вам стукнет сто, а то и больше лет!